В Средние века в Европе разразилась небывалая по размаху и странности эпидемия. Нет, обошлось без смертельных болезней и венерических заболеваний - просто десятки тысяч людей в различных странах вдруг становились одержимы...

   Лимбургская хроника упоми­нает о том, как в 1347 году в окрестностях Рейна и Мо­зеля люди вдруг начинали безудержные пляски. Без сна, еды и отдыха народ парами отплясы­вал, причем длиться такое безумс­тво могло несколько дней подряд. Упавшие на землю в полном бес­силии люди слегка приходили в себя, но страсть к пляске не отпус­кала их, и они «бежали от церкви к церкви, из одного города в другой и выпрашивали милостыню. Тогда обнаружилось, что все происходя­щее - гнусное еретичество и под­строено единственно ради денег, да еще ради того, чтобы мужчи­ны и женщины могли предаваться разврату». Ничем хорошим в раз­гар зверств инквизиции это, естес­твенно, окончиться не могло.

   Эпидемия стала быстро ши­риться, и вскоре неистовые тан­цоры уже вовсю отплясывали в Маастрихте, Утрехте, Льеже и дру­гих городах. Церковь во всеуслы­шание объявила, что подобные выкрутасы - суть проделки дья­вола, беснующиеся же, наоборот, обвиняли во всем святых отцов. В результате в Маастрихте были за­прещены вообще любые публич­ные танцы, а в Льеже священники устроили охоту на демонов. Это не слишком помогло - спустя полго­да эпидемия достигла и Германии, где толпы людей (до 1500 человек одновременно) плясали от Кель­на до Мена. Немецкие власти пы­тались бороться с эпидемией, но полностью пресечь ее так и не смогли.

   Большая бельгийская хро­ника за 1374 год пишет о подобной же эпидемии: «В этом году в Ахен прибыли толпы диковинных людей и отсюда двинулись на Францию. Существа обоего пола, вдохновленные дья­волом, рука об руку танцевали на улицах, в домах, в церквах, прыгая и крича безо всякого стыда. Изне­могши от танцев, они жаловались на боль в груди и, утираясь платка­ми, причитали, что лучше умереть. Наконец в Люттихе им удалось из­бавиться от заразы благодаря мо­литвам и благословениям».

   К 1418 году число людей, вов­леченных   в  танцевальную   эпи­демию, возросло настолько, что городской совет Страсбурга был вынужден   взять   ситуацию   под свой контроль. Плясунов прирав­няли   к   умалишенным,   пойман­ных свозили в часовню Святого Витта в Цабене (Эльзас), где пы­тались их излечить. По аналогич­ной схеме магистрат действовал и в 1518 году, когда Страсбург вновь накрыла  волна хореомании. По свидетельству летописца, «сотни Мужчин и женщин плясали и пры­гали на рыночной площади, в переулках и на улицах. Многие по нескольку дней  ничего  не ели, пока болезнь не затихала». К слову, место для излечения больных (часовня Святого Витта) была вы­брана не случайно, ведь означен­ный святой, судя по всему, страдал синдромом хореи - расстройс­твом, возникающим при пораже­нии структур головного мозга, участвующих в координации дви­жений. Результатом болезни яв­ляется хореический гиперкинез неритмичные, непроизволь­ные, хаотические мышечные сокращения.

   Но вернемся к эпидемии. В 1615 году хореомания по­разила одну девушку в швейцарском Базеле, но городской совет уже знал, что в этом случае надо делать. Городс­кие мужи предоставили барышне партнеров, которые отплясывали с ней по очереди. Очередь при­шлось сделать подлиннее - без­умные пляски длились целый месяц, причем девушка танцева­ла и днем, и ночью, успев прямо во время танца чуть-чуть поесть. Спала она всего несколько часов, причем даже во время сна ее тело продолжало дергаться в бешеном ритме.

   В начале XVI в. страсть к пляс­кам вспыхнула в Сен-Виллиброде (Люксембург). Чехию эта эпидемия также не обошла стороной.

   Хроника известного истори­ка Уильяма Малмсбери «О де­яниях англичан» описывает еще один случай плясок святого Вит­та, напрямую связывая их с ос­корблением церкви и религии. Теософ-мистик Тритемий из Шпонхейма в своей Хирзаусской хро­нике освещает этот случай более подробно, а венгр Янош Таксони в книге «Зерцало человеческой нравственности и божественной справедливости» изложил все максимально четко:

   «В ночь на Рождество 1021 года некий аббат по имени Руперт слу­жил первую мессу. Какие-то не­честивцы тем временем затеяли на церковном дворе шутки и игры, вздумали хохотать, горланить срамные песни. Под конец, нашед трех худых жен, с оными, на воз­мущение прочего благочестивого люда и на великую помеху священ­нику, мессу отправляющему, без­божники, потерявши всякий стыд, пустились в пляс. Священник пос­лал к ним церковного сторожа, каковой воззвал к их совести и просил именем Божьим, дабы они приняли во внимание святость ночи, а равно и местонахождения, и оставили бы свое кощунствен­ное непотребство. Однако те, не вняв спасительному усовещенью, еще боле повесничали, скакали и вопили. По каковой причине ду­ховный их отец, дабы покарать их за поругание славы Божьей, ус­тремивши на них свой взгляд от алтаря, проклял их такими слова­ми: «Повели, Господь всемогущий, дабы во весь год не могли они от­делаться от оной пляски». Услы­хал Господь Бог мольбу праведно опечаленного священника. И сде­лал так, что оные восемнадцать нечестивцев танцевали целый год, и никто им не подыгрывал, и ника­кой иной работы не отправлял. С сотворения мира не бывало пляс­ки диковиннее. Ибо не ели, и не пили, и не спали они, и даже ни на мгновение не присели, а все две­надцать месяцев плясали днем и ночью безо всякого отдохнове­ния. И что всего удивительнее, ни­когда не уставали; одежда их не изорвалась, каблуки не стерлись; и ни дождь, ни снег не падал на них, ни зной летом, ни мороз зи­мой не наделал им вреда. Но по­елику были они грешны и языком своим, нечестивые срамные песни распеваючи, за то в наказание во весь год ни словечка не могли вы­молвить. Один человек, пожелав вызволить сестру свою, бывшую середь танцующих, с такой небы­валой силой потянул ее к себе, что оторвал ей от тулова руку; и, увидев ее в руках своих, воистину ужаснулся; сестра же его ни зна­ком не обнаружила своей боли, а плясала еще ретивее, нежели пре­жде. Из отторгнутой руки не тек­ло вовсе никакой крови, будто бы и не плоть то была, а лишь дере­вяшка. На месте пляски до того истолкли землю, что поначалу об­разовалась яма по колена глуби­ной, потом по бедра, а под конец и вовсе по грудь». Правда, в исто­рии не обошлось и без хеппи-энда - в конце концов на место безум­ных плясок явился кельнский архиепископ святой Гериберт, ко­торый и освободил несчастных от проклятия.

Что  по  этому  поводу  мо­жет   сказать   наука?   Она определяет подобные слу­чаи     как     коллективный психоз,    проявлявшийся    интен­сивным двигательным возбужде­нием   с    некоординированными движениями,  подергиваниями  и судорогами   на  фоне  аффектив­но-суженного  сознания.  Но  что вызвало  подобную  эпидемию и почему она так широко распро­странилась? Эти вопросы пока что висят в воздухе...

Дмитрий ШЕСТЕРИКОВ